I bruise easily... So be gentle when you handle me. | What doesn't kill you makes you stronger.
С прошедшим Эйто-днём, с наилучшими пожеланиями! 
Перевод на английский: cookiesmon
Перевод на английский: cookiesmon
Перевод с английского: Нарана;
Сверялась с оригиналом orientgreen.
Бетинг: JTne
читать дальше
- У тебя много хороших воспоминаний?
- Вообще-то нет. Я из тех, кто не очень много думает о том, что уже произошло. Из-за того, что у меня не так много воспоминаний о себе, когда я был ребёнком, каждый раз, когда вижу свои детские фотографии, думаю: «А, так вот, каким я был,» - как-то так.
- Что это за фотографии?
- На большинстве фотографий я шалю. Я взял крем для рук и намазал лицо так, что оно стало полностью белым. Или фото, где я вооружён ковшом и готов к бою, а на другом я протыкаю колесо у машины.
- Кажется, ты был очень янки-ребёнком.
- Да. Но, полагаю, это из-за того, что я ненавидел проигрывать. Я бегал босиком во время эстафеты, и если я из-за этого проигрывал, то мог оправдаться перед родителями тем, что, будь у меня хорошие кроссовки, я бы победил.
- Иногда ты был вредным.
- С другой стороны, мама рассказывала, что, когда она приводила меня в парк, если мне не разрешали играть так, как хочется, я мог сидеть на одном месте и строить замки из песка безостановочно.
- Что ж, какое у тебя самое раннее воспоминание?
- Думаю, это мои каракули, которые я рисовал в детском саду. Не помню точно, что я рисовал, помню только, что по краям был оранжевый цвет, а внутри голубой. Этот рисунок был особенным. Я люблю рисовать, даже думал стать художником.
- Что ещё тебе нравилось?
- Я любил ходить в зоопарк, всегда просил кого-то из семьи сводить меня туда.
- Твоё любимое животное?
- Какое же… А! Мне нравились пингвины, я всегда смотрел на них, на императорских пингвинов.
- Почему они тебе нравились?
- Императорские пингвины отличаются от остальных. Жёлтые пятна на голове – вот, что мне нравится в них. Жёлтое внутри чёрного на их головах так трогательно. Я также подумывал стать смотрителем зоопарка.
- Интересовала ли тебя индустрия развлечений?
- Вообще-то нет.
- Тогда почему ты отправил заявление (в агентство), когда был в первом классе средней школы?
- Моя старшая сестра отправила. Ей нравился Айба (Масаки)-кун, она говорила: «Он ужасно танцует и всё-таки очень милый,» - вроде того. Я этого не говорил, моя сестра сказала. Пожалуйста, запишите правильно.
- Хахаха! Твоя сестра подала заявление без твоего ведома?
- Кажется, она обсудила идею с друзьями и решила, что я мог бы пройти, поэтому и отправила.
- И ты получил приглашение на первое прослушивание.
- Да. Дома на столе я увидел письмо из JE, адресованное мне. Я совершенно не понимал, что происходит, пока не увидел прячущуюся за дверью сестру, и она сказала «извини».
- После этого ты всё понял.
- Да. Но поначалу я не мог толком понять, что случилось. Я пришёл к маме и сказал: «Прослушивание и всё такое, могу я не пойти на него?» Она ответила: «У тебя всё равно не получится, так что не беда, если не пойдёшь». Этот «приговор» очень мотивировал меня, и я сказал: «Я пройду отбор, чтобы доказать, что ты ошибаешься».
- Как проходило прослушивание?
- Я выложился по полной. Во время танцевального отбора Окура (Тадаёши) оказался рядом со мной, его очень хвалили. Что касается меня, я был слишком погружён в танец, чтобы замечать окружающее, и, думаю, несколько раз наступал на ногу Окуре. Что ж, моя привычка не замечать ничего вокруг, будучи погружённым во что-то, до сих пор не изменилась (смеётся). К слову, (Нишикидо) Рё тогда тоже был рядом. А Мару был похож на Такизаву (Хидеаки)-куна.
- Ты думал, что тебя выберут?
- Не знаю. Я чувствовал, что меня могут выбрать, но могли и отсеять. После прослушивания нам сказали: «Мы сообщим тем, кто прошёл, о следующем этапе в течение недели», - и я, волнуясь, ждал дома.
- Через несколько дней тебе позвонили?
- Ровно на седьмой день обещанной недели! «Мне позвонили!» - я был фантастически счастлив.
- Потом ты встретился с Йокоямой (Ю)-куном, (Шибутани) Субару-куном, Мураками (Шинго)-куном, каким было первое впечатление о них?
- Йокочо выглядел как бандит, с Шибуяном было трудно общаться. Шин-чан был как младший брат этих двоих. Шин-чан тогда был маленького роста и с очень наивным взглядом.
- Кажется, впечатление было очень плохое (смеётся).
- Да. Но я помню, что они были очень добры ко мне. Раньше я даже оставался у Шибуяна дома.
- Кстати, каким было впечатление об остальных мемберах?
- Рё был заносчивым парнем. Окура был совсем ребёнком. У Мару было плохо с чувством моды.
- Судя по твоим комментариям, ты и не думал, что с этими людьми тебе суждено быть, так?
- Вообще нет (смеётся).
- Ты помнишь свою первую работу?
- Различные шоу под названием «Shounen J». Мы сидели позади Такизавы-куна, который пел, и во время припева мы вставали и подпевали. Это была моя самая первая работа.
- Каким типом айдола ты хотел быть?
- Никогда не задумывался. Всё, чего я хотел, - это усердно работать и попасть на телевидение. Я продолжал тренироваться дома, выучил все танцы Kinki-сан и V6-сан.
- Каким же был результат этих тренировок?
- Я не уверен, что всё получалось, но в мюзикле «KYO to KYO» мне позволили спеть «Yozora no Mukou» (SMAP) с Рё. После этого была создана B.I.G WEST с нами и Мару. Были времена~ А, не знаю, почему, но я помню, что Мару купил фиолетовые штаны, которые нам выдал стилист для интервью.
- Нишикидо-кун выпустил сингл «Secret Agent Man».
- Тогда я чувствовал: «Гррр!..». Но мысль «значит, теперь так» была сильнее. У Рё был высокий голос, и пел он хорошо. Президент говорил, что он как один из следующих Jackson 5.
- Затем были сформированы V.WEST.
- Я подумал тогда: «Возможно, нас будут продвигать!» Однако когда мы пришли на Music Station, президент выговорил нам: «ВЫ похожи на бандитов!» - и впоследствии нам стали давать меньше работы.
- Бандиты?
- Короткие обесцвеченные волосы, серьги в ушах – мы выглядели как гангстеры. К тому же, мне тогда было только семнадцать, в этот период я был крайне самонадеян. Кстати, когда мы были на Music Station, нас представляли не как джуниоров, а как V.WEST. С нами обходились, как с обычными популярными певцами. Я был глуп, поэтому неправильно понимал многие вещи.
- Когда вы стали получать меньше работы, думал ли ты: «О, нет…»?
- Я думал, что у нас ничего не выйдет, если мы не будем работать усердно. Но когда работы для V.WEST стало меньше, один за другим участники стали уходить. Тогда и я временами стал думать: «Я хочу всё бросить».
- Что бы ты делал, если бы ушёл из агентства?
- Я не знаю. Я не задумывался об этом.
- И всё же, почему ты не сдался?
- В агентстве есть кое-кто, кто нам как мама. Полагаю, то, как она изо всех сил опекала нас, и заставило меня остаться. Прошлым летом, когда я встретил её снова, она сказала: «Тогда ты твердил, что хочешь уйти». Да, если подумать, я повторял подобное. Думаю, часто я рассказывал ей всё как на духу, и заканчивалось тем, что просто жаловался. В общем, в то время я нуждался в человеке, который понял бы мои чувства.
- Так вот, как это было.
- Ещё, в том, что я не ушёл, огромную роль сыграли фанатские письма. Тогда после записи для телевидения мы выходили и получали письма. Были ли дни жаркими, холодными, дождливыми, там всегда были фанаты, которые ждали нас. «Почему они ждут нас в таких условиях? Я действительно благодарен».
- Они мотивировали тебя?
- В дождливые дни фаны надевали дождевики и продолжали ждать на холоде, дрожа. Их письма были ярко украшены, светло-голубые чернила в них из-за дождевой воды размывались. Даже сильно промокнув, фаны всё равно ждали - это тёплое чувство проникало в моё сердце.
- Остальные твои согруппники сказали, что ANOTHER был поворотным моментом, ты тоже так считаешь?
- Это был первый поворотный момент. Это был последний шанс, который нам дали, он определял нашу судьбу, и всё, чем были заняты наши мысли – это как добиться успеха. Мы очень благодарны нашему президенту, что позволил нам, у кого совсем не было опыта в проведении театральных постановок, сделать это, хотя была вероятность, что никто не придёт смотреть на нас.
- Вначале зрителей действительно не было?
- Отсутствие зрителей разбивало нам сердца. Даже на первом ярусе не все места были заняты. Мы думали: «Зачем второй и третий ярусы вообще существуют?» Когда мы были джуниорами, инструктор по танцам всегда говорил: «Не смотри вниз! Смотри наверх!». Он имел в виду, что нужно смотреть не только на зрителей, которые рядом. Но даже если мы смотрели наверх, там никого не было.
- Но вы преодолели все трудности.
- Я думаю, основная причина - что трое старших (Йокояма, Субару, Мураками) вели нас. Я помню, как Шин-чан и остальные серьёзно спрашивали у стафф-санов в Shochiku: «Много ли людей пришло сегодня?». Я делал вид, что не слушаю, но вообще-то я слушал каждый раз. Пусть зрителей было немного, всё равно со временем их количество увеличивалось.
- Потом, после ANOTHER, когда президент искал барабанщика, почему ты предложил Окуру-куна?
- Он действительно хорошо танцевал, и у него было хорошее чувство ритма. К тому же, я не думал, что могу порекомендовать кого-то, кроме Окуры.
- В ANOTHER у Окуры-куна была крошечная роль.
- Да, в самом деле. Но мы были друзьями, часто проводили время вместе. Роли, позиции и другие подобные вещи – я никогда не придавал этому значения.
- Тебе сказали: «Если Окура-кун не справится за месяц, ты должен будешь взять ответственность на себя,» - так?
- Я думал, что подумаю об этом, если он провалится. Я верил в Окуру, так что я был готов.
- Ты говорил ему «постарайся» или что-то подобное?
- Не говорил. Я спросил: «Сможешь?», он ответил: «Постараюсь». Поэтому ничего больше говорить не надо было.
- Это высокий уровень доверия.
- Не то чтобы моя вера в Окуру была абсолютной; тот факт, что Окура работает изо всех сил – вот что впечатляет. Во время репетиций я смотрел на Окуру, он играл на барабанах так эффектно, и я думал: «Окура, ты крут!».
- Впоследствии Окура-кун присоединился к группе, и Kanjani∞ были сформированы.
- Если бы Окуры не было, интересно знать, как было бы сейчас. Полагаю, мы не могли бы выступать как бэнд на наших концертах. К тому же, для группы важно, чтобы кто-то, как Окура, мог смотреть и наблюдать за каждым «со спины».
- Но NEWS дебютировали раньше Kanjani∞ в 2003 году.
- Это был абсолютный шок. Мы думали что-то вроде: «Мы действительно хотим дебютировать». Но эти чувства превратились в: «Позволить им дебютировать первыми! И они забрали двоих наших одногруппников!» После дебюта Ньюс во время их первого концерта я, Мару, Окура выступали как бэнд позади них. Мысли об этом расстраивали меня, но мы должны были постараться изо всех сил.
- Ты думал о том, когда вы могли дебютировать?
- Мы, безусловно, должны были дебютировать. Я не знал, почему думал так. Понятия не имею, откуда взялась эта уверенность. Возможно, это была самоуверенность. Но у меня на самом деле не было негативных мыслей. Я из тех, кто если однажды поверит в то, что добьётся чего-то, то будет стремиться достичь этого. Не просто предаваться размышлениям, а прикладывать усилия, и делать «на отлично» данную мне работу.
- Потом, когда вы дебютировали, какой была твоя реакция?
- Хотя мы знали, что можем дебютировать, для меня это всё же был шок (смеётся). Кроме того, мы узнали об этом в шинкансене. Шибуян читал газету и сказал: «Мы дебютируем с энкой,» - что-то такое.
- Вы вообще не знали об этом?
- Полагаю, мы были исключением (смеётся). Arashi отмечали дебют на Гаваях на круизном лайнере, NEWS – в Prince Hotel, а мы – на крыше нашей записывающей компании. И все держали в руках флаги. Такое чувство, будто мы рекламировали: «Самые вкусные бургеры здесь!». Реквизит, который нам выдали, наталкивал на такие мысли.
- В день, когда Naniwa Iroha Bushi была выпущена, вы всей группой пошли в музыкальный магазин, чтобы увидеть свой CD там собственными глазами, так?
- Мы пошли. Когда мы все вместе ели рамен, не знаю, кто предложил: «Неподалёку есть музыкальный магазин, хотите сходить посмотреть?» Что-то вроде: «Вон там симпатичная девушка, пойдёмте посмотрим?». Когда мы увидели на стеллаже наш CD, мы были действительно рады.
- Какие мысли у вас были после дебюта?
- Чтобы больше людей узнало о нас, нам необходимо больше работать. Существовала постоянная опасность, что для Kanjani∞ всё закончится, если мы им не угодим.
- Дебютный сингл изначально продавался только в Кансайском регионе.
- Лучше всего нас в тот период можно было описать, сравнив с нападающим, у которого нет плана атаки. После того, как состоялся наш общенациональный дебют, мы сразу провели концерт в Токио. Это позволило нам проверить и наши способности, и нашу узнаваемость. Токио, в самом деле, отличается от Осаки. Тогда мы были далеки от того, чтобы полностью осознать это.
- Даже после дебюта всё не наладилось?
- Вовсе нет. Наш второй сингл «Osaka Rainy Blues» продавался не очень хорошо. Мы отсняли всего несколько сцен для клипа, все промокли насквозь во время съёмок, а Шибуян даже простудился тогда (смеётся). Для «Sukiyanen, Osaka» мы должны были придумать короткие комедийные сценки, и это было трудно. Костюмы для «Osaka Obaachan Rock» делали нас похожими на Вегету из Dragonball. Неизбежно мы начинали думать: «Что будет с нами дальше?».
- Что же тогда заставило вас сплотиться?
- Даже если мы и хотели сдаться, у нас не было пути назад. Кроме того, я думаю, мы все ненавидели проигрывать. Мы не были популярны, было много того, что мы не могли сделать. Но в то время нашим девизом было: «Раз уж мы это делаем, то постараемся делать это «на пять с плюсом».
- Когда ты почувствовал, что наступил поворотный момент?
- Ощущение, что что-то начало меняться, возникло спустя четыре года после нашего дебюта, когда у нас появился собственный менеджер. Я чувствовал: иметь своего собственного менеджера - это очень здорово. А затем у нас появился и собственный фургон. Даже несмотря на то, что нам приходилось тесниться, мы могли сесть в фургон и ездить все вместе, и это было поразительное чувство.
- Ясно.
- В 2007 году у нас был тур по 47 префектурам, и это было большим поворотным моментом для всей группы и точкой отсчёта для каждого из нас. По всей Японии, куда бы мы ни приехали, были фанаты, которые приходили увидеть нас. Я смог в полной мере осознать это чувство: «Благодаря этим людям перед нами мы можем стоять на сцене».
- Так вот, как это было.
- Кроме того, тур 47 тоже был очень важным для меня.
- Расскажи, чем именно?
- Тогда я терзался одним вопросом. Это было связано с тем, как распределились роли. Были люди, которые играли «боке» в группе, были те, кому хорошо удавалось быть «цуккоми», а что подходило мне?
- Когда это начало мучить тебя?
- Думаю, это началось в период «Shuukan V.WEST». Стафф-сан часто говорили мне: «У тебя должен быть собственный образ». Мы с Мару часто обсуждали, как мне найти свой собственный образ, или похожие темы.
- Ты терзался долгое время.
- Эта тема всегда заставляла меня переживать, и эти чувства становились сильнее во время тура. Даже несмотря на то, что я люблю согруппников, в тот период я чувствовал, как будто боюсь людей, я не был способен уделять внимание тому, что происходило с другими.
- Вот оно как.
- Стихи, что я писал тогда и которые так и остались «в столе», были очень мрачными. Что-то вроде: «Я рыба в глубоком море. Вокруг кромешная тьма, ничего не видно. Моё зрение ухудшилось, так что я не способен ничего видеть».
- В течение тура твои тревоги рассеялись?
- Да, во время последней остановки на Окинаве. Я увидел огромное море, и все негативные чувства словно растворились. Можно сказать, что я как будто услышал голос, шепчущий мне: «Ты – это ты, просто живи так, как сам того хочешь».
- Что-то вроде этого действительно случилось.
- Всё стало ясным для меня. Создавать себе образ – это ошибка. С тех пор и по сей день я всегда остаюсь собой.
- Чтобы быть верным своим чувствам.
- Да. Я установил для себя правило. Которое заключается в том, чтобы до конца моей работы в этой сфере никогда не лгать. Если бы я часто лгал, мне бы не удалось выполнять свою работу хорошо. По крайней мере, это та форма искренности, которую я хочу передать людям, что приходят посмотреть на нас.
- Приведёшь пример?
- Да~ Попросту говоря, если я на съёмках ел что-нибудь, и мне не нравилась еда, я не мог сказать: «Это вкусно». Иначе это можно было бы сказать так: «Наверняка есть люди, которые не найдут это вкусным…» - и так далее. Думаю, исходя из такой формулировки, можно сказать, что этот человек врёт. Когда ты делаешь вид, что тебе интересно то, что тебе совсем неинтересно, так или иначе это можно отследить. Кроме того, я думаю, что телевидение – это то, что позволяет лучше распознавать эти выражения. Конечно, вокруг есть люди, которые умеют прекрасно лгать, но я не хочу становиться похожим на них; если бы мне пришлось, в таком случае, вообще не стоило бы браться за эту работу. Как только ты начинаешь лгать, мир становится бессмысленным. Поэтому я люблю есть сырую еду, люблю «живые» выступления, предпочитаю встречаться для общения, а не говорить по телефону.
- Когда ты пишешь песни, о чём ты думаешь?
- Например, если Шибуян будет петь песню один, я буду думать только о Шибуяне… Что касается Шибуяна, чтобы надлежащим образом настроиться на него, я представлю конкретную ситуацию, и в голове всплывёт образ, как мы плакали и смеялись. Затем я подумаю об этом снова. Отсею лишнее, так говорят? Кусочки сыплются откуда-то как песок и затем собираются воедино, чтобы создать мелодию.
- Йокояма-кун сказал: «Мне нравятся песни, которые он сочиняет».
- Я очень счастлив знать об этом. Если песню будут петь семеро из нас, во время её написания я буду думать, какие чувства вызовет она у фанов, что она способна передать. Что касается Йокочо, он хорошо понимает мои мысли.
- Йокояма-кун добавил, что несколько лет назад делился с Ясудой-куном своими проблемами и после этих разговоров чувствовал себя гораздо лучше.
- Да, он говорил со мной. А я просто слушал. Вероятно, ничего кроме: «Да», «Выбора нет», «Что ж…», «Не думай об этом», «Не стоит беспокоиться», «Сделай это в следующий раз» - и так далее, я не говорил.
- Ты не давал ему никаких советов?
- В те моменты, когда он приходил ко мне, в моей голове, вообще-то, было пять-шесть вариантов: «Ты можешь решить это вот так», но ни один из них я не озвучивал. Думаю, если дать совет, он обязательно изменит что-то тем или иным образом. Поэтому это нормально - не говорить ничего лишнего, зато сказать: «Если это в моих силах, ты можешь в любое время обратиться за помощью».
- Возможно, ты думаешь так, потому что решал свои проблемы самостоятельно?
- Верно. Даже если бы я поделился своими мыслями, я бы не получил ответа. Если есть время страдать о чём-то, почему бы не использовать его, чтобы заняться чем-то ещё? Я такой. Чем замыкаться в себе и мучиться, лучше посмотреть в лицо (проблеме) с позитивным настроем. Конечно, необязательно, что это поможет мне успокоиться, но, вместе с тем, полагаю, так легче найти решение проблемы - как я считаю.
- Ты думаешь, что важно сделать первый шаг?
- Мне кажется, проблема, которую невозможно решить, не возникает ниоткуда. Конечно, один из вариантов - когда проблема существует долго, и затем находится её решение; если оставить её без внимания, она может решиться сама собой. После этого я вдруг пойму: «О, всё само уладилось». Потом я вспомню об этом, и окажется, что та проблема была не такой уж важной. А~, я стал так легко к этому относиться (смеётся).
- Действительно, это один из способов смотреть на вещи.
- Другими словами, я меньше придираюсь к себе сейчас. Всего несколько слов, и огромная разница в том, как сказать это. Теперь я «лёгкий» человек, или, можно сказать, я стал по-детски наивным (смеётся). Это сложный путь, но если следовать ему, это позволяет видеть много нового, пока я жив, я хочу быть способным видеть совершенно новые горизонты, цвета и так далее.
- Ясно.
- Что касается меня, мне редко что-то не нравится. Иначе говоря, я приемлю всё. Когда мы с группой собираемся на барбекю, я мою посуду.
- Обычно большинство предпочитает разводить огонь или готовить.
- Да. Но я не думаю, что мытьё посуды – это такая уж тяжёлая работа. В отличие от большинства, я не думаю, что это тяжело (смеётся). Потому что я думаю, что не важно, что я делаю - усилия не будут напрасными. Всё, что я делаю, имеет значение.
- Ты не думаешь, что твои действия идут впустую.
- Да. То, чему я научился, будучи джуниором, - прилагая достаточно усилий, ты пожнёшь то, что посеял. Конечно, вознаграждение за эти усилия приходит не сразу. И даже больше, вознаграждение может прийти к тебе совершенно не в том виде, в котором ждёшь. Но, несмотря на это, вложенные усилия будут вознаграждены. Такого понятия, как «впустую растраченные усилия», не существует.
- Теперь, оглядываясь на джуниорский период, ты не испытываешь сожалений?
- Вообще-то нет. С окружением, которое у нас было, нам очень повезло. Возможность получить опыт, который мы не получили бы в обычной жизни. Но если бы я выбрал тот путь, с одной стороны, моя жизнь тоже могла бы меня устраивать, с другой – я мог бы жаловаться: «Было бы лучше, выбери я другой путь». Трудно сделать однозначный вывод. Думаю, правильного ответа не существует. Но я не хочу жалеть, не хочу жаловаться; то, что действительно важно – это настоящее.
- Что бы ты хотел сделать больше всего?
- Для группы я хотел бы сделать множество вещей, но для себя лично, в общем-то, не хочу ничего. Если мне предложат что-нибудь, я сделаю это. Я могу в любое время адаптироваться к разным ситуациям, независимо от того, что это за ситуации; надеюсь, это не прозвучит слишком агрессивно. Это тот боевой дух, которым нужно обладать, находясь «на передовой».
- Неужели нет ничего такого, что тебе особенно хотелось бы сделать?
– Написать песни для других групп в агентстве. Должно быть, это оно. А кроме этого достаточно просто оставаться счастливым. К тому же, я считаю, что счастлив я или нет – это зависит от меня самого. Это чувство позволяет мне делать, что угодно, - и это хорошо.
- И наконец, на твоей памяти - кажется, ты всегда используешь цвета, чтобы описать свои воспоминания, - какой самый красивый цвет ты когда-либо видел?
- Хм, прозрачный.
- Он бесцветный. Когда ты видел его?
– В гримёрке после прошлогоднего Countdown'а. У всех на лицах отражалось: «мы чего-то достигли». Ребята даже не делали ничего особенного (чтобы показать это). Просто было видно по каждому из них, по улыбкам, по «выражениям» их спин, по тому, кто с кем говорит и так далее. В тот момент прозрачность словно разлилась по гримёрке алмазной пылью, мерцающей в воздухе.
- Как сцена из кино.
- В тот момент казалось, что вокруг больше никого не было. Вообще-то это сложно выразить словами, но есть, действительно есть ощущение, что что-то такое там произошло. В глубине души я чувствовал: «Быть с этими людьми действительно здорово». «Давайте, ещё раз, продолжим двигаться к следующему этапу вместе,» - такое это чувство. Как бы это сказать, группа стала похожа на кристалл, мерцающий и сверкающий; «Ах, это удивительно!» - это было глубокое впечатление.
- Ясно.
- Мы, определённо, не группа, обладающая самыми выдающимися способностями. Мне немного странно говорить это, но поодиночке мы очень уязвимы, а вместе становимся сильнее. Поэтому если с группой что-то случается, это болезненно. Однако, из-за того, что есть взаимопонимание между участниками, желание усердно работать вместе чувствуется сильнее всей группой, и эта атмосфера очень сильна, когда мы вместе. Не думаю, что мы, как группа, очень хорошо сбалансированы. Этот дисбаланс становится нашей силой в работе. Это чудо, что мы все семеро собрались вместе, можно сказать, что это как искажённая гармония. Это не гармоничность аккорда. Это прекрасный ритм. Хотя иногда мы и звучим вразнобой (смеётся). Но это тоже хорошо, я думаю, это очень хорошо.
Сверялась с оригиналом orientgreen.
Бетинг: JTne
читать дальше
Каракули в оранжевом и светло-голубом цветах того времени, когда я был дошкольником.
- У тебя много хороших воспоминаний?
- Вообще-то нет. Я из тех, кто не очень много думает о том, что уже произошло. Из-за того, что у меня не так много воспоминаний о себе, когда я был ребёнком, каждый раз, когда вижу свои детские фотографии, думаю: «А, так вот, каким я был,» - как-то так.
- Что это за фотографии?
- На большинстве фотографий я шалю. Я взял крем для рук и намазал лицо так, что оно стало полностью белым. Или фото, где я вооружён ковшом и готов к бою, а на другом я протыкаю колесо у машины.
- Кажется, ты был очень янки-ребёнком.
- Да. Но, полагаю, это из-за того, что я ненавидел проигрывать. Я бегал босиком во время эстафеты, и если я из-за этого проигрывал, то мог оправдаться перед родителями тем, что, будь у меня хорошие кроссовки, я бы победил.
- Иногда ты был вредным.
- С другой стороны, мама рассказывала, что, когда она приводила меня в парк, если мне не разрешали играть так, как хочется, я мог сидеть на одном месте и строить замки из песка безостановочно.
- Что ж, какое у тебя самое раннее воспоминание?
- Думаю, это мои каракули, которые я рисовал в детском саду. Не помню точно, что я рисовал, помню только, что по краям был оранжевый цвет, а внутри голубой. Этот рисунок был особенным. Я люблю рисовать, даже думал стать художником.
- Что ещё тебе нравилось?
- Я любил ходить в зоопарк, всегда просил кого-то из семьи сводить меня туда.
- Твоё любимое животное?
- Какое же… А! Мне нравились пингвины, я всегда смотрел на них, на императорских пингвинов.
- Почему они тебе нравились?
- Императорские пингвины отличаются от остальных. Жёлтые пятна на голове – вот, что мне нравится в них. Жёлтое внутри чёрного на их головах так трогательно. Я также подумывал стать смотрителем зоопарка.
- Интересовала ли тебя индустрия развлечений?
- Вообще-то нет.
- Тогда почему ты отправил заявление (в агентство), когда был в первом классе средней школы?
- Моя старшая сестра отправила. Ей нравился Айба (Масаки)-кун, она говорила: «Он ужасно танцует и всё-таки очень милый,» - вроде того. Я этого не говорил, моя сестра сказала. Пожалуйста, запишите правильно.
- Хахаха! Твоя сестра подала заявление без твоего ведома?
- Кажется, она обсудила идею с друзьями и решила, что я мог бы пройти, поэтому и отправила.
- И ты получил приглашение на первое прослушивание.
- Да. Дома на столе я увидел письмо из JE, адресованное мне. Я совершенно не понимал, что происходит, пока не увидел прячущуюся за дверью сестру, и она сказала «извини».
- После этого ты всё понял.
- Да. Но поначалу я не мог толком понять, что случилось. Я пришёл к маме и сказал: «Прослушивание и всё такое, могу я не пойти на него?» Она ответила: «У тебя всё равно не получится, так что не беда, если не пойдёшь». Этот «приговор» очень мотивировал меня, и я сказал: «Я пройду отбор, чтобы доказать, что ты ошибаешься».
- Как проходило прослушивание?
- Я выложился по полной. Во время танцевального отбора Окура (Тадаёши) оказался рядом со мной, его очень хвалили. Что касается меня, я был слишком погружён в танец, чтобы замечать окружающее, и, думаю, несколько раз наступал на ногу Окуре. Что ж, моя привычка не замечать ничего вокруг, будучи погружённым во что-то, до сих пор не изменилась (смеётся). К слову, (Нишикидо) Рё тогда тоже был рядом. А Мару был похож на Такизаву (Хидеаки)-куна.
- Ты думал, что тебя выберут?
- Не знаю. Я чувствовал, что меня могут выбрать, но могли и отсеять. После прослушивания нам сказали: «Мы сообщим тем, кто прошёл, о следующем этапе в течение недели», - и я, волнуясь, ждал дома.
- Через несколько дней тебе позвонили?
- Ровно на седьмой день обещанной недели! «Мне позвонили!» - я был фантастически счастлив.
- Потом ты встретился с Йокоямой (Ю)-куном, (Шибутани) Субару-куном, Мураками (Шинго)-куном, каким было первое впечатление о них?
- Йокочо выглядел как бандит, с Шибуяном было трудно общаться. Шин-чан был как младший брат этих двоих. Шин-чан тогда был маленького роста и с очень наивным взглядом.
- Кажется, впечатление было очень плохое (смеётся).
- Да. Но я помню, что они были очень добры ко мне. Раньше я даже оставался у Шибуяна дома.
- Кстати, каким было впечатление об остальных мемберах?
- Рё был заносчивым парнем. Окура был совсем ребёнком. У Мару было плохо с чувством моды.
- Судя по твоим комментариям, ты и не думал, что с этими людьми тебе суждено быть, так?
- Вообще нет (смеётся).
Светло-голубые буквы, размытые дождём.
- Ты помнишь свою первую работу?
- Различные шоу под названием «Shounen J». Мы сидели позади Такизавы-куна, который пел, и во время припева мы вставали и подпевали. Это была моя самая первая работа.
- Каким типом айдола ты хотел быть?
- Никогда не задумывался. Всё, чего я хотел, - это усердно работать и попасть на телевидение. Я продолжал тренироваться дома, выучил все танцы Kinki-сан и V6-сан.
- Каким же был результат этих тренировок?
- Я не уверен, что всё получалось, но в мюзикле «KYO to KYO» мне позволили спеть «Yozora no Mukou» (SMAP) с Рё. После этого была создана B.I.G WEST с нами и Мару. Были времена~ А, не знаю, почему, но я помню, что Мару купил фиолетовые штаны, которые нам выдал стилист для интервью.
- Нишикидо-кун выпустил сингл «Secret Agent Man».
- Тогда я чувствовал: «Гррр!..». Но мысль «значит, теперь так» была сильнее. У Рё был высокий голос, и пел он хорошо. Президент говорил, что он как один из следующих Jackson 5.
- Затем были сформированы V.WEST.
- Я подумал тогда: «Возможно, нас будут продвигать!» Однако когда мы пришли на Music Station, президент выговорил нам: «ВЫ похожи на бандитов!» - и впоследствии нам стали давать меньше работы.
- Бандиты?
- Короткие обесцвеченные волосы, серьги в ушах – мы выглядели как гангстеры. К тому же, мне тогда было только семнадцать, в этот период я был крайне самонадеян. Кстати, когда мы были на Music Station, нас представляли не как джуниоров, а как V.WEST. С нами обходились, как с обычными популярными певцами. Я был глуп, поэтому неправильно понимал многие вещи.
- Когда вы стали получать меньше работы, думал ли ты: «О, нет…»?
- Я думал, что у нас ничего не выйдет, если мы не будем работать усердно. Но когда работы для V.WEST стало меньше, один за другим участники стали уходить. Тогда и я временами стал думать: «Я хочу всё бросить».
- Что бы ты делал, если бы ушёл из агентства?
- Я не знаю. Я не задумывался об этом.
- И всё же, почему ты не сдался?
- В агентстве есть кое-кто, кто нам как мама. Полагаю, то, как она изо всех сил опекала нас, и заставило меня остаться. Прошлым летом, когда я встретил её снова, она сказала: «Тогда ты твердил, что хочешь уйти». Да, если подумать, я повторял подобное. Думаю, часто я рассказывал ей всё как на духу, и заканчивалось тем, что просто жаловался. В общем, в то время я нуждался в человеке, который понял бы мои чувства.
- Так вот, как это было.
- Ещё, в том, что я не ушёл, огромную роль сыграли фанатские письма. Тогда после записи для телевидения мы выходили и получали письма. Были ли дни жаркими, холодными, дождливыми, там всегда были фанаты, которые ждали нас. «Почему они ждут нас в таких условиях? Я действительно благодарен».
- Они мотивировали тебя?
- В дождливые дни фаны надевали дождевики и продолжали ждать на холоде, дрожа. Их письма были ярко украшены, светло-голубые чернила в них из-за дождевой воды размывались. Даже сильно промокнув, фаны всё равно ждали - это тёплое чувство проникало в моё сердце.
Даже если я смотрел наверх, там никого не было.
- Остальные твои согруппники сказали, что ANOTHER был поворотным моментом, ты тоже так считаешь?
- Это был первый поворотный момент. Это был последний шанс, который нам дали, он определял нашу судьбу, и всё, чем были заняты наши мысли – это как добиться успеха. Мы очень благодарны нашему президенту, что позволил нам, у кого совсем не было опыта в проведении театральных постановок, сделать это, хотя была вероятность, что никто не придёт смотреть на нас.
- Вначале зрителей действительно не было?
- Отсутствие зрителей разбивало нам сердца. Даже на первом ярусе не все места были заняты. Мы думали: «Зачем второй и третий ярусы вообще существуют?» Когда мы были джуниорами, инструктор по танцам всегда говорил: «Не смотри вниз! Смотри наверх!». Он имел в виду, что нужно смотреть не только на зрителей, которые рядом. Но даже если мы смотрели наверх, там никого не было.
- Но вы преодолели все трудности.
- Я думаю, основная причина - что трое старших (Йокояма, Субару, Мураками) вели нас. Я помню, как Шин-чан и остальные серьёзно спрашивали у стафф-санов в Shochiku: «Много ли людей пришло сегодня?». Я делал вид, что не слушаю, но вообще-то я слушал каждый раз. Пусть зрителей было немного, всё равно со временем их количество увеличивалось.
- Потом, после ANOTHER, когда президент искал барабанщика, почему ты предложил Окуру-куна?
- Он действительно хорошо танцевал, и у него было хорошее чувство ритма. К тому же, я не думал, что могу порекомендовать кого-то, кроме Окуры.
- В ANOTHER у Окуры-куна была крошечная роль.
- Да, в самом деле. Но мы были друзьями, часто проводили время вместе. Роли, позиции и другие подобные вещи – я никогда не придавал этому значения.
- Тебе сказали: «Если Окура-кун не справится за месяц, ты должен будешь взять ответственность на себя,» - так?
- Я думал, что подумаю об этом, если он провалится. Я верил в Окуру, так что я был готов.
- Ты говорил ему «постарайся» или что-то подобное?
- Не говорил. Я спросил: «Сможешь?», он ответил: «Постараюсь». Поэтому ничего больше говорить не надо было.
- Это высокий уровень доверия.
- Не то чтобы моя вера в Окуру была абсолютной; тот факт, что Окура работает изо всех сил – вот что впечатляет. Во время репетиций я смотрел на Окуру, он играл на барабанах так эффектно, и я думал: «Окура, ты крут!».
Раз уж мы это делаем, то постараемся делать это «на пять с плюсом».
- Впоследствии Окура-кун присоединился к группе, и Kanjani∞ были сформированы.
- Если бы Окуры не было, интересно знать, как было бы сейчас. Полагаю, мы не могли бы выступать как бэнд на наших концертах. К тому же, для группы важно, чтобы кто-то, как Окура, мог смотреть и наблюдать за каждым «со спины».
- Но NEWS дебютировали раньше Kanjani∞ в 2003 году.
- Это был абсолютный шок. Мы думали что-то вроде: «Мы действительно хотим дебютировать». Но эти чувства превратились в: «Позволить им дебютировать первыми! И они забрали двоих наших одногруппников!» После дебюта Ньюс во время их первого концерта я, Мару, Окура выступали как бэнд позади них. Мысли об этом расстраивали меня, но мы должны были постараться изо всех сил.
- Ты думал о том, когда вы могли дебютировать?
- Мы, безусловно, должны были дебютировать. Я не знал, почему думал так. Понятия не имею, откуда взялась эта уверенность. Возможно, это была самоуверенность. Но у меня на самом деле не было негативных мыслей. Я из тех, кто если однажды поверит в то, что добьётся чего-то, то будет стремиться достичь этого. Не просто предаваться размышлениям, а прикладывать усилия, и делать «на отлично» данную мне работу.
- Потом, когда вы дебютировали, какой была твоя реакция?
- Хотя мы знали, что можем дебютировать, для меня это всё же был шок (смеётся). Кроме того, мы узнали об этом в шинкансене. Шибуян читал газету и сказал: «Мы дебютируем с энкой,» - что-то такое.
- Вы вообще не знали об этом?
- Полагаю, мы были исключением (смеётся). Arashi отмечали дебют на Гаваях на круизном лайнере, NEWS – в Prince Hotel, а мы – на крыше нашей записывающей компании. И все держали в руках флаги. Такое чувство, будто мы рекламировали: «Самые вкусные бургеры здесь!». Реквизит, который нам выдали, наталкивал на такие мысли.
- В день, когда Naniwa Iroha Bushi была выпущена, вы всей группой пошли в музыкальный магазин, чтобы увидеть свой CD там собственными глазами, так?
- Мы пошли. Когда мы все вместе ели рамен, не знаю, кто предложил: «Неподалёку есть музыкальный магазин, хотите сходить посмотреть?» Что-то вроде: «Вон там симпатичная девушка, пойдёмте посмотрим?». Когда мы увидели на стеллаже наш CD, мы были действительно рады.
- Какие мысли у вас были после дебюта?
- Чтобы больше людей узнало о нас, нам необходимо больше работать. Существовала постоянная опасность, что для Kanjani∞ всё закончится, если мы им не угодим.
- Дебютный сингл изначально продавался только в Кансайском регионе.
- Лучше всего нас в тот период можно было описать, сравнив с нападающим, у которого нет плана атаки. После того, как состоялся наш общенациональный дебют, мы сразу провели концерт в Токио. Это позволило нам проверить и наши способности, и нашу узнаваемость. Токио, в самом деле, отличается от Осаки. Тогда мы были далеки от того, чтобы полностью осознать это.
- Даже после дебюта всё не наладилось?
- Вовсе нет. Наш второй сингл «Osaka Rainy Blues» продавался не очень хорошо. Мы отсняли всего несколько сцен для клипа, все промокли насквозь во время съёмок, а Шибуян даже простудился тогда (смеётся). Для «Sukiyanen, Osaka» мы должны были придумать короткие комедийные сценки, и это было трудно. Костюмы для «Osaka Obaachan Rock» делали нас похожими на Вегету из Dragonball. Неизбежно мы начинали думать: «Что будет с нами дальше?».
- Что же тогда заставило вас сплотиться?
- Даже если мы и хотели сдаться, у нас не было пути назад. Кроме того, я думаю, мы все ненавидели проигрывать. Мы не были популярны, было много того, что мы не могли сделать. Но в то время нашим девизом было: «Раз уж мы это делаем, то постараемся делать это «на пять с плюсом».
Я рыба в глубоком море. Вокруг кромешная тьма, я ничего не вижу.
- Когда ты почувствовал, что наступил поворотный момент?
- Ощущение, что что-то начало меняться, возникло спустя четыре года после нашего дебюта, когда у нас появился собственный менеджер. Я чувствовал: иметь своего собственного менеджера - это очень здорово. А затем у нас появился и собственный фургон. Даже несмотря на то, что нам приходилось тесниться, мы могли сесть в фургон и ездить все вместе, и это было поразительное чувство.
- Ясно.
- В 2007 году у нас был тур по 47 префектурам, и это было большим поворотным моментом для всей группы и точкой отсчёта для каждого из нас. По всей Японии, куда бы мы ни приехали, были фанаты, которые приходили увидеть нас. Я смог в полной мере осознать это чувство: «Благодаря этим людям перед нами мы можем стоять на сцене».
- Так вот, как это было.
- Кроме того, тур 47 тоже был очень важным для меня.
- Расскажи, чем именно?
- Тогда я терзался одним вопросом. Это было связано с тем, как распределились роли. Были люди, которые играли «боке» в группе, были те, кому хорошо удавалось быть «цуккоми», а что подходило мне?
- Когда это начало мучить тебя?
- Думаю, это началось в период «Shuukan V.WEST». Стафф-сан часто говорили мне: «У тебя должен быть собственный образ». Мы с Мару часто обсуждали, как мне найти свой собственный образ, или похожие темы.
- Ты терзался долгое время.
- Эта тема всегда заставляла меня переживать, и эти чувства становились сильнее во время тура. Даже несмотря на то, что я люблю согруппников, в тот период я чувствовал, как будто боюсь людей, я не был способен уделять внимание тому, что происходило с другими.
- Вот оно как.
- Стихи, что я писал тогда и которые так и остались «в столе», были очень мрачными. Что-то вроде: «Я рыба в глубоком море. Вокруг кромешная тьма, ничего не видно. Моё зрение ухудшилось, так что я не способен ничего видеть».
- В течение тура твои тревоги рассеялись?
- Да, во время последней остановки на Окинаве. Я увидел огромное море, и все негативные чувства словно растворились. Можно сказать, что я как будто услышал голос, шепчущий мне: «Ты – это ты, просто живи так, как сам того хочешь».
- Что-то вроде этого действительно случилось.
- Всё стало ясным для меня. Создавать себе образ – это ошибка. С тех пор и по сей день я всегда остаюсь собой.
- Чтобы быть верным своим чувствам.
- Да. Я установил для себя правило. Которое заключается в том, чтобы до конца моей работы в этой сфере никогда не лгать. Если бы я часто лгал, мне бы не удалось выполнять свою работу хорошо. По крайней мере, это та форма искренности, которую я хочу передать людям, что приходят посмотреть на нас.
- Приведёшь пример?
- Да~ Попросту говоря, если я на съёмках ел что-нибудь, и мне не нравилась еда, я не мог сказать: «Это вкусно». Иначе это можно было бы сказать так: «Наверняка есть люди, которые не найдут это вкусным…» - и так далее. Думаю, исходя из такой формулировки, можно сказать, что этот человек врёт. Когда ты делаешь вид, что тебе интересно то, что тебе совсем неинтересно, так или иначе это можно отследить. Кроме того, я думаю, что телевидение – это то, что позволяет лучше распознавать эти выражения. Конечно, вокруг есть люди, которые умеют прекрасно лгать, но я не хочу становиться похожим на них; если бы мне пришлось, в таком случае, вообще не стоило бы браться за эту работу. Как только ты начинаешь лгать, мир становится бессмысленным. Поэтому я люблю есть сырую еду, люблю «живые» выступления, предпочитаю встречаться для общения, а не говорить по телефону.
Я хочу увидеть горизонты, которые никогда не видел раньше.
- Когда ты пишешь песни, о чём ты думаешь?
- Например, если Шибуян будет петь песню один, я буду думать только о Шибуяне… Что касается Шибуяна, чтобы надлежащим образом настроиться на него, я представлю конкретную ситуацию, и в голове всплывёт образ, как мы плакали и смеялись. Затем я подумаю об этом снова. Отсею лишнее, так говорят? Кусочки сыплются откуда-то как песок и затем собираются воедино, чтобы создать мелодию.
- Йокояма-кун сказал: «Мне нравятся песни, которые он сочиняет».
- Я очень счастлив знать об этом. Если песню будут петь семеро из нас, во время её написания я буду думать, какие чувства вызовет она у фанов, что она способна передать. Что касается Йокочо, он хорошо понимает мои мысли.
- Йокояма-кун добавил, что несколько лет назад делился с Ясудой-куном своими проблемами и после этих разговоров чувствовал себя гораздо лучше.
- Да, он говорил со мной. А я просто слушал. Вероятно, ничего кроме: «Да», «Выбора нет», «Что ж…», «Не думай об этом», «Не стоит беспокоиться», «Сделай это в следующий раз» - и так далее, я не говорил.
- Ты не давал ему никаких советов?
- В те моменты, когда он приходил ко мне, в моей голове, вообще-то, было пять-шесть вариантов: «Ты можешь решить это вот так», но ни один из них я не озвучивал. Думаю, если дать совет, он обязательно изменит что-то тем или иным образом. Поэтому это нормально - не говорить ничего лишнего, зато сказать: «Если это в моих силах, ты можешь в любое время обратиться за помощью».
- Возможно, ты думаешь так, потому что решал свои проблемы самостоятельно?
- Верно. Даже если бы я поделился своими мыслями, я бы не получил ответа. Если есть время страдать о чём-то, почему бы не использовать его, чтобы заняться чем-то ещё? Я такой. Чем замыкаться в себе и мучиться, лучше посмотреть в лицо (проблеме) с позитивным настроем. Конечно, необязательно, что это поможет мне успокоиться, но, вместе с тем, полагаю, так легче найти решение проблемы - как я считаю.
- Ты думаешь, что важно сделать первый шаг?
- Мне кажется, проблема, которую невозможно решить, не возникает ниоткуда. Конечно, один из вариантов - когда проблема существует долго, и затем находится её решение; если оставить её без внимания, она может решиться сама собой. После этого я вдруг пойму: «О, всё само уладилось». Потом я вспомню об этом, и окажется, что та проблема была не такой уж важной. А~, я стал так легко к этому относиться (смеётся).
- Действительно, это один из способов смотреть на вещи.
- Другими словами, я меньше придираюсь к себе сейчас. Всего несколько слов, и огромная разница в том, как сказать это. Теперь я «лёгкий» человек, или, можно сказать, я стал по-детски наивным (смеётся). Это сложный путь, но если следовать ему, это позволяет видеть много нового, пока я жив, я хочу быть способным видеть совершенно новые горизонты, цвета и так далее.
- Ясно.
- Что касается меня, мне редко что-то не нравится. Иначе говоря, я приемлю всё. Когда мы с группой собираемся на барбекю, я мою посуду.
- Обычно большинство предпочитает разводить огонь или готовить.
- Да. Но я не думаю, что мытьё посуды – это такая уж тяжёлая работа. В отличие от большинства, я не думаю, что это тяжело (смеётся). Потому что я думаю, что не важно, что я делаю - усилия не будут напрасными. Всё, что я делаю, имеет значение.
- Ты не думаешь, что твои действия идут впустую.
- Да. То, чему я научился, будучи джуниором, - прилагая достаточно усилий, ты пожнёшь то, что посеял. Конечно, вознаграждение за эти усилия приходит не сразу. И даже больше, вознаграждение может прийти к тебе совершенно не в том виде, в котором ждёшь. Но, несмотря на это, вложенные усилия будут вознаграждены. Такого понятия, как «впустую растраченные усилия», не существует.
- Теперь, оглядываясь на джуниорский период, ты не испытываешь сожалений?
- Вообще-то нет. С окружением, которое у нас было, нам очень повезло. Возможность получить опыт, который мы не получили бы в обычной жизни. Но если бы я выбрал тот путь, с одной стороны, моя жизнь тоже могла бы меня устраивать, с другой – я мог бы жаловаться: «Было бы лучше, выбери я другой путь». Трудно сделать однозначный вывод. Думаю, правильного ответа не существует. Но я не хочу жалеть, не хочу жаловаться; то, что действительно важно – это настоящее.
Самый красивый цвет, который я когда-либо видел.
- Что бы ты хотел сделать больше всего?
- Для группы я хотел бы сделать множество вещей, но для себя лично, в общем-то, не хочу ничего. Если мне предложат что-нибудь, я сделаю это. Я могу в любое время адаптироваться к разным ситуациям, независимо от того, что это за ситуации; надеюсь, это не прозвучит слишком агрессивно. Это тот боевой дух, которым нужно обладать, находясь «на передовой».
- Неужели нет ничего такого, что тебе особенно хотелось бы сделать?
– Написать песни для других групп в агентстве. Должно быть, это оно. А кроме этого достаточно просто оставаться счастливым. К тому же, я считаю, что счастлив я или нет – это зависит от меня самого. Это чувство позволяет мне делать, что угодно, - и это хорошо.
- И наконец, на твоей памяти - кажется, ты всегда используешь цвета, чтобы описать свои воспоминания, - какой самый красивый цвет ты когда-либо видел?
- Хм, прозрачный.
- Он бесцветный. Когда ты видел его?
– В гримёрке после прошлогоднего Countdown'а. У всех на лицах отражалось: «мы чего-то достигли». Ребята даже не делали ничего особенного (чтобы показать это). Просто было видно по каждому из них, по улыбкам, по «выражениям» их спин, по тому, кто с кем говорит и так далее. В тот момент прозрачность словно разлилась по гримёрке алмазной пылью, мерцающей в воздухе.
- Как сцена из кино.
- В тот момент казалось, что вокруг больше никого не было. Вообще-то это сложно выразить словами, но есть, действительно есть ощущение, что что-то такое там произошло. В глубине души я чувствовал: «Быть с этими людьми действительно здорово». «Давайте, ещё раз, продолжим двигаться к следующему этапу вместе,» - такое это чувство. Как бы это сказать, группа стала похожа на кристалл, мерцающий и сверкающий; «Ах, это удивительно!» - это было глубокое впечатление.
- Ясно.
- Мы, определённо, не группа, обладающая самыми выдающимися способностями. Мне немного странно говорить это, но поодиночке мы очень уязвимы, а вместе становимся сильнее. Поэтому если с группой что-то случается, это болезненно. Однако, из-за того, что есть взаимопонимание между участниками, желание усердно работать вместе чувствуется сильнее всей группой, и эта атмосфера очень сильна, когда мы вместе. Не думаю, что мы, как группа, очень хорошо сбалансированы. Этот дисбаланс становится нашей силой в работе. Это чудо, что мы все семеро собрались вместе, можно сказать, что это как искажённая гармония. Это не гармоничность аккорда. Это прекрасный ритм. Хотя иногда мы и звучим вразнобой (смеётся). Но это тоже хорошо, я думаю, это очень хорошо.
Вопрос: Возрадуемся!
| 1. Еееей! | 57 | (100%) | |
| Всего: | 57 | ||
@темы: Myojo, 2012, Yasuda Shota, Translation
-
-
10.08.2012 в 22:05-
-
10.08.2012 в 22:19-
-
10.08.2012 в 22:52Ясу-солнышко, как всегда, приносит радость в мою жизнь
-
-
10.08.2012 в 23:13Получила море удовольствия))))
-
-
11.08.2012 в 11:28-
-
11.08.2012 в 11:51-
-
05.11.2012 в 16:49-
-
05.04.2013 в 19:22интервью прекрасно! тронуло до глубины души. я его на цитаты растащила.
спасибо, что переводите такие замечательные вещи
-
-
07.04.2013 в 00:40и спасибо большое вам за комментарии
Ryu_23, вот интересно, кто эта женщина..?
плюсадин к вопросу)) увы, неизвестно, они вообще об этой леди впервые рассказали.)
тронуло до глубины души
вот тоже
эта серия интервью вообще вся как подарок фанам - столько новых фактов раскрыли, о чём даже не догадывались никогда)) и душевно так это вышло...
-
-
07.04.2013 в 12:33эта серия интервью вообще вся как подарок фанам - столько новых фактов раскрыли, о чём даже не догадывались никогда)) и душевно так это вышло... они в них такие...настоящие. Вот просто вся изнанка того, что мы видим постоянно